Этот период принес женщине важные до­стижения в борьбе за равноправие и в связи с этим но­вые завоевания в области реформы одежды. Причиной тому была война, которая сыграла гораздо более значительную роль в деле борьбы за равноправие женщин, чем все предыдущие уси­лия эмансипанток. Оставшись одни, женщины были вынуждены нести всю ответственность за себя и семью; они заняли место мужчин в промышленности, в конторах, госпиталях и т. д., по­чувствовали уверенность в своих физических силах и интеллек­туальной ценности. Начали вести мужской образ жизни, стали кондукторами в трамваях (ил. 129), экспедиторами, а некоторые шже попали в подсобные военные службы и надели соответ­ствующие мундиры. Например, санитарки и работницы амери­канской полевой почты ходили в спортивных рубашках из ткани цвета хаки и в фуражках.

С началом войны Дома мод были закрыты, и женщины сами более или менее умело направляли движение моды, осво­бодившись от многих нелепых фантазий, которые навязывали им как каноны моды. Были отброшены ненужные украшения, а одежда конструировалась таким образом, чтобы обеспечить необходимые удобства в работе (ил. 130). Повседневная одежда в стиле реформ приобрела популярность и привилась столь прочно, что портные, вернувшись в 1917 г. к своей работе и же­лая вновь иметь доминирующую роль в утверждении моды, дол­жны были принять эту одежду, а попытки нового введения кри­нолина или «узкой моды» потерпели поражение. В это же время исчезли трены, жесткие корсеты и избыточные украшения.

Через несколько лет после начала войны, несмотря на про­должавшуюся на фронте борьбу, жизнь в тылу пришла в норму; вновь стали даваться балы и рауты. Театры-ревю, принимая быстрее всех и смелее всех новые формы одежды, стали в аван­гарде моды. В ревю появились большие разногласия во взгля­дах на необходимость фантастического обрамления пластики, проектируемого самыми знаменитыми декораторами и портными, находившимися под влиянием русского балета и решавшими все па контрасте черного и насыщенных цветов. В 1921 г. Пуаре ря цжботал для ревю «Casino de Paris» сценографию и костюмы, оперируя в основном черным и желтым [80]. Этот факт привел к повальному прониканию черного цвета в туалеты женщин. В II фнже был учрежден специально бело-черный бал, который П1.1 вал бурные протесты портных. Как правило, образные

130. Костюм с широкой юбкой и жакетом, подпоясан­ным выше линии талии. Очевидно влияние одежды жен­ской военной вспомогательной службы, 1916 г.

костюмы актеров имели влияние на утверждение в жизни опре­деленных форм одежды, однако попытка воскресить моду страу­совых перьев, которыми были переполнены все костюмы ревю, не удалась. Зато привилась мода испанской шали благодаря аргентинской танцовщице Изабелле Руис, менявшей шали в каждом танце.

Армия, не только европейская, но и колониальная, также оказала большое влияние на моду. Она принесла атмосферу дальних стран и экзотику прекрасного туземного искусства. Появились узорчатые декоративные ткани из Марокко и Туниса, прекрасные шали, платки и другие экзотические предметы, оча­ровавшие Европу. Мода тотчас же впитала новые элементы кроя и декорировки китайских, арабских и индийских костюмов.

Может показаться парадоксальным тот факт, что наряду с появлением простых, практичных, рациональных одежд снова возросла любовь к обилию узоров, кружеву, аппликациям, вяза­нию, бусам и т. д. Это объяснялось деятельностью парижских портных, которые, не желая полностью утратить своего влияния, протестовали против простого кроя и начали вводить к платьям простых форм фантастические дополнения. Платья простого кроя и «.. .без украшений вызывали неудовольствие у дам. Они пытались влиять на художников, создающих модели, в целях введения отделок даже в чрезмерном количестве. Давно уже не видели платьев столь расшитых, вышитых жемчугом, мереж­ками, отделанных собранными лентами, аппликациями из сукна, вышитых толстой проволокой и огромным количеством тонких тесемочек, которые образовывали сложные узоры по низу и на рукавах шерстяных платьев и даже покрывали целые плоско­сти. ..» — пишет корреспондентка «Bluszcz» в 1922 г. [81].

В журнале «Sniaf» читаем: «.. .ломаем себе голову над про­тестами в моде против дороговизны в Париже, доходящей до организованных манифестаций. Днем 19 июля 1920 г. в Париже утром в редакции журнала «Comedia» собралась группа сторон­ников простоты в моде, насчитывающая 350 человек. Женщины были одеты в платья в форме рубахи, сшитые из голубого по­лотна, мужчины в такие же блузы и брюки. Их прозвали salo — pettes [24]. Около полудня начинался выезд salopettes на автомо­билях в Булонский лес, на Елисейские поля, потом следовал обед в Эрмитаже и далее манифестации до вечера. Целые толпы публики и репортеры наблюдали и фотографировали это весе­лое товарищество.

За общим поведением наблюдал ребенок двух лет, также одетый в полотняную рубашечку salopettes, и два одетых в го­лубое песика. Можно себе представить состояние элегантной прислуги в ресторанах при виде этой «полотняной» публики, в том числе Лео Стаатса, руководителя балета парижской оперы, который пускал над столами детские воздушные шары…» [82].

Изменения в моде происходили постепенно. Во время войны повсеместно носили костюмы. В формах жакетов было очевид­ным влияние мундира, а широкие юбки, в складку или раскле­шенные, открывали ботинки до голенища. В меру узкий рукав застегивался до манжеты, талия, несколько заниженная сна­чала, вернулась на свое место. Шляпы были средней величины.

В 1917 г. костюмы отошли на задний план, женщины вы­нули свои довоенные платья и на некоторое время вернулись к моде предвоенных лет. Возникли попытки удлинить платья п даже спеленать ноги, но это не привилось. Юбки, ставшие более узкими и длинными, округлились на бедрах и обузились кинзу. Силуэт напоминал веретено. Талия была обозначена вы­соко. В платьях и пальто делали много сборок. В 1918 г. платья укоротились снова и расширились благодаря оборкам, которые нашивали поперек юбок. Расширение обеспечивалось и мягкими свободными поясами и сборчатыми басками, а также туниками, которые были короче и шире юбок (ил. 131).

Однако стремление к упрощению кроя не могло быть оста­новлено, и в результате платье получило форму рубахи. Это

131. Платья свободного характера, обвислость и обилие сборок маски­руют талию, 1921 г.

132. Вечерняя пелерина и платье силуэта «бочонок», 1920—1922 гг.

было так называемое robe de chemise, с длинными или корот­кими рукавами. Платье становилось все короче и, наконец, в 1920 г. дошло до середины икры (см. «Bluszcz»).

В 1920—1922 гг. широкий бочкообразный силуэт образовы­вался благодаря сборкам и широкой пелерине (ил. 132). Это был период наибольшей округлости формы. Линия талии опу­стилась, минуя естественное место, и остановилась на верхней линии бедер. Исчезли баски и туники, уступив место фантазий­ным юбкам с неровными краями, расшитыми декоративными фрагментами в виде фартучков, платочков и т. п. из мягких и прозрачных тканей. В конце этого периода (1923 г.) силуэт стал обуживаться, сборки на юбке исчезли, а низко размещен­ная талия и легкая присобранность блузки, перехваченной поясом, явились переходом к следующему периоду — моде а 1а gar^nne.

Характерными для этих лет были изменения в обозначении линии талии, в чем проявлялось стремление женщин к удобству, а парижских Домов мод — к возрождению господствующего по­ложения в послевоенной моде посредством частых изменений и попытке угодить желаниям женщин.

Военная мода ввела пояс на естественном месте талии, но ширина пояса указывала на тенденцию к ее повышению. В 1919—1921 гг. талию обозначали под грудью, но силуэт при

этом также изменил свои очертания и вместо треугольного стал овальным — сужение талии оказалось невыгодным. Линия та­лии формально обозначалась поперечной линией пояса, но он был абсолютно свободным, т.. е. не только не сужал в этом месте силуэт, но и, наоборот, расширял. Наибольшее расшире­ние одежды между линиями груди и талии было характерно для 1921 г. В это время на уровне груди пришивали складчатые или расклешенные баски. Длина их доходила до пояса или бе­дер. В характерном расширении одежды на поясе выражалась идея силуэта «бочонок». Линия талии опустилась и обозначи­лась на месте предыдущей линии баски, а пояс свободно обле­гал бедра ниже талии. После 1923 г. пояс опустился еще ниже на бедра и стал немного плотнее прилегать к телу.

Описывая моду 1915—1923 гг., можно смело сказать, что она была продолжением поисков новых средств выражения, необ­ходимых при столь быстро сменяющих друг друга формах. Главной чертой моды этих лет была своего рода свобода («об — вислость») и фантазийность. Свободно висели на плечах блузки навыпуск, их баски и широкие пояса не облегали стан. Висели короткие и широкие рукава, иногда фантастических очертаний, удлиненные спереди, напоминающие готические. Свисали обор­чатые юбки и прикрепленные к ним фартучки, шлейфы, шали, платки и т. п. Просторность в одежде, которая в 1922 г. дошла до высшей точки, маскировала естественное очертание фигуры. Женщина того времени «вешала на себя» платье. Этот эффект усиливался применением мягких тканей, чьи пластические свой­ства обусловливали создание мягких, расплывчатых форм. Все это было комплексным сопротивлением жестким и рафинирован­ным формам одежды начала XX в.