1973 г., после восьми лет ис­следований, Лодфи Заде обнародо­вал свой труд о воз­можностях изобретен­ной им нечеткой логи — ки6 (fuzzy logic).

Сегодня теория Л. Заде входит в чис­ло наиболее важных и перспективных изо­бретений XX в.

«Нечеткой» эта ло­гика названа потому, что применяется для исследований плав­ных, непрерывных про­цессов и двусмыслен-

Индустрия моды создает условия, при которых черты рождающегося стиля динамично эволюционируют и сосуществуют с чертами других сти­лей и модами. Изменения могут про­исходить параллельно, под действи­ем общей культурной среды и соци­альных изменений. Так было в 80-е го­ды XX столетия.

Сосуществуя, стили вынуждены «пе­ресекаться», создавая прецеденты по — листилизма (например, vintage в кос­тюме конца 90-х годов).

Можно сказать, что в XX в. создана индустрия не только моды, но и сти­лей, по меньшей мере в проектирова­нии костюма.

Чем больше исторический опыт сти — леобразования, тем изысканнее нюан­сы создания новых стилей и сложнее процесс вычленения среди них исто­рически ценных «самородков».

Каждая новая мода в XX в. «приме­рялась» аналитиками на стиль, каждое течение рассматривалось как начало новой стилевой эпохи. Многообразие и частая сменяемость модных течений привели к глобализации отношения к этим явлениям. Оценивать стали не моды и стили, а стиль жизни человека. Таким образом, то, что раньше истори­ки считали явлением эпохальным, в XX в. приобрело характер «непродол­жительного господства», присущий модам и подчиняющийся законам формирования, свойственным боль­шому стилю.

Если исследователи 60 — 70-х го­дов XX в. для описания моды рассмат­ривали отдельные критерии (так было ных ситуаций. Она представляет собой научный аппарат, поз­воляющий решать за­дачи, не имеющие од­нозначных вариантов ответа «да»/«нет».

Каждый критерий в нечетком множестве может присутствовать только частично, напри­мер, характеризоваться приблизительными суждениями: «более

элегантный», «немного лучше», «самый краси­вый», «более теплый» и т. д., т. е. представлять собой неоднозначную оценку, предполагаю­щую ряд промежуточ­ных значений: «элегант­нее, чем кто-то», «са­мый элегантный» и т. д.

принято в теории проектирования кос­тюма), то в настоящий момент этого оказалось недостаточно, так как мода, существующая только в костюме, уже не характерна для современной куль­туры. Она может зародиться в дизайне интерьеров или орнаментации тканей, но затем непременно приобретет ха­рактер всеобщей тенденции, охваты­вающей все стороны жизни человека. Таковы современные законы создания моды и стиля — всеобщность в рамках жизни людей определенного социаль­ного слоя. Например, стиль жизни де­лового человека предполагает набор атрибутов, присущих специфике заня­тия бизнесом. Реальное совокупное предложение моды и ее продолжи­тельность заключаются именно в рас­пространенности идеи на все сферы, окружающие человека, т. е. в способно­сти моды стать стилем жизни.

Дизайнеры, ориентированные на со­временные технологии рынка модной продукции, вынуждены не только раз­рабатывать несколько линий одежды, но и искать собственную нишу, предла­гая «свой образ жизни». (Например, империя lifestyle by Helmut Lang, Versace, Kenzo или Prada), (рис. 7).

Если в начале XX в. талантливый портной или модельер был в состоя­нии приписывать себе роль законода­теля моды, то к концу этого столетия влияние конкретной личности на мод­ные тенденции стало несоизмеримо меньше.

Индустриальное развитие привело к «тиражированию» имен авторов. Многие старые авторитетные Дома

Нечеткую логику применяют при стра­тегическом планиро­вании и прогнозирова­нии ситуаций, завися­щих от множества кри­териев. Иногда ученые используют термин «непрерывная логика», считая, что он более точно соответствует возможностям теории Лодфи Заде, так как позволяет постоянно контролировать (про­считывать) непрерыв­ный процесс.

Первыми нечеткую логику для индустри­альных целей примени­ли специалисты Япо­нии. В 1987 г. в городе Сендай с помощью уче­ных компанией Yasuno — bu была открыта пер­вая управляемая не­четкой логикой под­земка.

Позднее теорию За­де стали использовать и в других странах для экономического, поли­тического и финансо­вого моделирования. Уже в 1990 г. Комитет по контролю над экс­портом (СОСОМ) США внес ее в список кри­тически важных обо­ронных технологий, не подлежащих экс­порту потенциально­му противнику7.

Нечеткая логика в отличие от бинарной крайне проста для по­нимания, так как наи-

программных

моды сегодня вынуждены придержи­ваться общей тенденции, диктуемой рынком, а не творческой интуиции ху­дожника.

Каждый Дом моды в сознании клиен­тов ассоциируется с его названием или логотипом линии, а не с именем кон­кретного человека, как было до конца 60-х годов. Это утверждение не проти­воречит распространенному представ­лению о культовых именах в моделиро­вании одежды, но подобные явления стали не характерны для конца столе­тия. В 70-е годы XX в. началось гло­бальное перераспределение влияния модельеров на моду. Изменения кос­нулись прогнозов на предстоящие се­зоны, отношения клиентов к именам Домов и атрибутам, которые могут войти в моду.

Тенденции моды к концу века стали определяться числом продаж одежды, оригинальностью и новизной дизай­нерских идей, а также использованием новых технологий, характерных для промышленных компаний, запуском линий молодежной и спортивной одеж­ды и обуви (Adidas, O’Neill, Mango и др.). В таких компаниях редко афи­шируется имя дизайнера. Главный ар­гумент, определяющий модность одеж­ды, заключается в качестве, функцио­нальности и современности. Тенден­ции моды, предлагаемые подобными компаниями, часто опережают и пре­допределяют предложения дизайне­ров Домов, потому что они первыми ис­пользуют новые материалы, ориенти­руются на обширную и неконсерватив­ную аудиторию, реагируют на запросы вает однозначным. В отличие от точных дисциплин даже экс­пертные оценки спе­циалистов в мире мо­ды не лишены субъек­тивности и размытос­ти критериев.

Мода и стиль явля­ются многокритери­альными сложноорга­низованными процес­сами, на которые во многом влияют усло­вия политики, эконо­мики, культуры и соци­альной сферы.

Дать однозначную оценку таким явлени­ям, как мода и стиль, всегда было сложно, так как эмпирические суждения, применяе­мые для такой оценки, не могут быть полно­стью объективными. Ведь одни люди нахо­дятся в контексте мо­ды и стиля и им трудно дистанцироваться от собственного жизнен­ного пространства, другие, наоборот, ока­зываются вне контекс­та, не могут реально воспринять ситуацию распространения кон­кретной моды или сти­ля. Как заметил еще в конце XIX в. француз­ский архитектор и тео­ретик Э. Э. Виолле-ле — Дюк: «Посмотрите, <…> что произошло в XVI веке! Изучение антич­ных искусств <…> вне­дрилось в умиравшее
времени, производят доступную по це­не одежду.

Все перечисленное позволяет со­здать дизайн одежды, который в сово­купности с современными материала­ми дает возможность подобным ком­паниям находиться на пике модного спроса. Значимостью брендов, объе­диненных в группы компаний типа LVMH, PRP Group и др. Доверие к боль­шой сильной корпорации обеспечивает надежность имиджа принадлежащих им Домов моды и гарантирует соответст­вие их коллекций веяниям моды.

готическое искусство. Для современников <…> все эю должно было казаться только путаницей, анархией, а между 1ем для нас, на расстоянии, эта французская архитек­тура XVI века имеет значение законченно! о искусства. Что бы ни делали, но в нашу эпо­ху совершается анало­гичная работа, в кото­рой мы не отдаем себе отчета, потому что мы находимся среди этого расцвета, и то, чю вы называете «путаницей», будет «переходом» для наших правнуков, и это создает нечто принад­лежащее нашей эпохе, обладающее своим собственным характе­ром, способное вы­звать восхищение бу­дущих поколений»9. 3ia проблема необъ­ективности оценок ис­торических процессов давно известна истори­кам, этно! рафам и куль турологам. но теперь нечеткая логика позво­ляет приблизиться к ее решению.

Компании, не попавшие под катего­рию «законодатели моды», вынуждены следовать сложившимся тенденциям или копировать образцы моделей в из­мененном, более дешевом варианте.

Такие компании являются эпигонами моды и проводниками стиля, поддер­живая конъюнктуру рынка продукции и «воспитывая» вкус современников.

Существование всех модных тен­денции зависит от способности людей их воспринимать, потому мода, полу­чившая распространение, всегда от­ражает свое время и рождается из со­четания новой идеи (дизайн, техноло­гия или материал) с элементами эсте — ки следует применить для объективной оцен­ки стиля и моды. В дан­ной работе предлага­ется использовать ме­тоды нечеткой логики для создания шкал и оценки по ним крите­риев, описывающих как стили, так и моды.

Естественно, мож­но было бы восполь­зоваться программой, работающей с автома­тическим построени­ем нечетких правил, и представить в книге только окончательные результаты оценки сти-
тики, преобладающими в этот момент (рис. 8,9, 11).

Почти каждый искусствовед, зани­мающийся академическим искусст­вом, уверен, что в моде всегда есть элемент случайности и китча.

Так же как теоретик моды убежден, что живопись или архитектура — более консервативные искусства, чем моде­лирование костюма, но они вполне за­кономерно попадут под влияние той же моды — «китча», взяв от нее наиболее рациональные идеи.

Именно процесс рождения стиля и граница между ним и модой интерес­ны для нас в дальнейшем.

леобразующего про­цесса в XX в. Но нам представляется наибо­лее интересным пока­зать сам механизм распознавания стилей и создания шкал для оценки стилевых черт костюма.

Предлагаемый ме­тод позволяет пока­зать алгоритм рассуж­дений человека, при­нимающего решения в условиях неопреде­ленности, но его логи­ку мы описываем в ви­де действий, понятных даже компьютеру.