Ранний Рим тяготел к копированию с греческих образцов. Красноречивый Цицерон в книге «Об ораторе» высказывает горечь по поводу ношений сикионей, импортированных с Пелопиннеса. Он утверждал, что этот импорт носят только бездельники, прекрасно известные обществу своей изнеженной жизнью. И хотя сикиония сама по себе очень красивая обувь, пишет Цицерон, она не отвечает истинному темпераменту римских граждан, которые должны всегда оставаться рациональными, трезвыми и позитивными… Всё же можно утверждать, что Цицерон успел сделать немало для пропаганды отечественного, то бишь римского обувного производства.

Театральная жизнь Рима тоже начиналась с греческих сюжетов, хотя и с учётом местного колорита. Обувь актёров была отличием, накладываемым на жанр: трагедию символизировали упоминаемые ранее котурны, а комедию – лёгкая туфли сокус, напоминающая нынешние – носки.

Вообще говоря, римляне придавали символике гораздо большее значение, чем греки. На положение в обществе указывала также и обувь – кальцеус (ботинок или туфля, охватывающая лодыжку, типа полусапог). Кальцеус не могли носить те, кому не разрешалось носить тогу. Кальцеус красного цвета сначала были атрибутом самых высоких магистратур, а позднее – императоров. Чёрные и белые кальцеусы со скрещёнными спереди ремнями носили только сенаторы. Выражение «кальцеус мутаре» – «надеть обувь» – у Цицерона в переносном смысле означало «стать сенатором».

Простые жители носили перо – практичный высокий сапог из сыромятной кожи, покрывавший три четверти ноги. Котурны, исключая театральный контекст, служили элегантной обувью для охоты, причём зачастую они украшались официальными портретами императоров с красивой металлической окантовкой.

Солдаты были обуты в калиги – подбиты гвоздями ботинки с открытым верхом. Возвращаясь домой с богатой добычей, солдаты заменяли бронзовые гвозди в своих калигах на золотые или серебряные. Кстати, император Кай Август был прозван Калигулой именно потому, что на заре своего кровавого правления, как простой солдат, ходил в подбитых гвоздями ботинках.

Вообще, римские императоры славились своими причудами. У Клавдия Нерона были серебряные подошвы, а у его жены Поппеи – золотые. Нерон как никто другой понимал толк в обувной символике, поэтому именно в его правление сенаторам, подозреваемым в приверженности к христианству, было запрещено носить кальцеусы красного цвета. Однако, как мы знаем, даже эта исключительная мера не смогла остановить распространение христианства.

В отличие от женщин благородного поведения, проститутки носили сандалии, демонстрируя привлекательность своих ног. Закрытая же обувь разрешалась только целомудренным дамам.

Сенатор Люциус Вителлиус имел обыкновение носить под своей тогой правую туфлю любовницы. Разумеется, сенатору доставалось «на орехи» за подобное поведение, но поскольку, как известно, дурной пример заразителен, и другие мужчины повадились носить под тогами туфли своих возлюбленных, а те, чтобы хоть как-то спасти безрассудных кавалеров от публичных нареканий, стремились, как повествует Овидий в «Искусстве любви», втискивать свои ноги в очень маленькие туфельки… Видимо, отсюда пошла мода на маленькую, элегантную женскую ступню.

Римляне имели сменную обувь – лёгкие сандалии солеас. Они состояли из тонкой кожаной подошвы, удерживались на ноге верхом из полосок кожи или ткани и застёгивались сзади. Женские солеас имели цветной верх. Выйти из дому в солеас считалось верхом неприличия, такую разнузданность могли позволить себе проститутки и гомосексуалисты. Отправляясь в гости, сандалии брали в гости. За господами их обувь несла рабыня. Если не было слуги, римляне приносили свои солеас подмышкой. Придя в гости, они надевали их, но поскольку в изнеженном Вечном городе ели, пили, читали и дискутировали лёжа, а стало быть разутыми, то латинское выражение «солеас депонерум» («снять сандалии») звучало как приглашение к столу.

Пока господа предавались чревоугодию, за их сандалиями присматривали молодые рабы. От скуки они частенько развлекались тем, что прятали обувь тех хозяев, чьи слуги зазевались. Переполох и поиски пропавших сандалий были завершающими аккордами пира. С окончанием застолья гости требовали у слуг свою обувь.

Не имея обуви, в гости ходить было невозможно. Поэтому босиком по улицам вечного города расхаживали только рабы и курьеры, которым император Клавдий отказал в праве носить обувь. Обоснование такого решения было примитивным: чтобы быстро бегать, нужно быть босым.

Что до всевозможных запретов, то их в императорском Риме было предостаточно. Так, например, чрезвычайно высокие цены на обувь вынудили Диоклетиана в 310 году до нашей эры издать декрет, зафиксировавший стоимость товаров по отношению к растущим ценам. Нам этот декрет более интересен потому, что в нём вся обувь древних римлян была каталогизирована на 3 группы – калиги, галлики и вавилоники, которые в свою очередь были разделены на 23 типа. Каталогизация обуви стимулировала рождение новых её типов. Новые варианты создавались в зависимости от функционального использования и даже времени дня. Император Аврелий сделал ещё одну попытку навести в этом деле порядок, запретив мужчинам носить цветную обувь и оставив право выбора материала и цвета за женщинами. Кстати, до этого запрета у римлян не существовало чёткого различия между обувью для мужчин и обувью для женщин.

Профессию сапожника в Древнем Риме горделиво величали искусством. Эта профессия контролировалась гильдией сапожников. Сапожники подразделялись на изготовителей сандалий и изготовителей военной обуви (калигов). В каждой сапожной мастерской было несколько учеников, которые обеспечивали постоянство ассортимента в магазине обуви. Сами же мастера работали на заказ.

Когда в Риме произошёл пожар, стали чеканить монеты из металла, используемого для подбивания обуви. Это вызвало инцидент типа «чёрного рынка»: сапожники взбунтовались и закрыли мастерские. После этого покупатели обслуживались, что называется, из-под прилавка – за непомерно высокие цены. А самые богатые римляне принимались мастерами даже по ночам за плату монетами из драгоценного металла… [18]