До показа Balenciaga все гости бурно обсуждали звезду новейшей маркетинговой кампании бренда — Кристен Стюарт (Kristen Stewart). Тотчас казалось, что и совсем запамятовали, почему и для чего все собрались и в этом конкурсе на наилучшее фото модели в Twitter самое увлекательное то, что и здесь Николя Гескьер выиграл. Еще до дефиле все были восхищены его талантом, ведь конкретно он создатель наряда модели, да это он нарядил Кристен в желтоватую косуху и калоритные штаны с запоминающимся принтом. Эта акция кое-чем напомнила тему ресторанного бизнеса и традицию подавать гостям амисбуш, чтоб приготовить их к восприятию реального шедевра.

Сама коллекция тоже вызвала массу положительных чувств — начиналось все со «спортивных» топов и брюк с высочайшей талией, а завершилось шикарными воланами в стиле фламенко, навеянными работами Кристобаля Баленсиаги для балетов 1930-х гг. Позже опять появлялись штаны и открытые топы, но уже в сопровождении жакетов, которые присваивали совсем новейшую «серьезную» интонацию до того игривому комплекту.

Теплая и очень сдержанная гамма, в какой доминируют белоснежный, беж, голубой и темный цвета, позволила отлично выделить и акцентировать формы и силуэты, которые составляют соль новейшей коллекции. Конкретно на архитектурности собственных работ и на структуре складок и рюш сосредоточился дизайнер. По его признанию на размышления о конструкции одежки и тела человека его наткнули богатые мыслями архивы Кристобаля Баленсиаги. «Я поразмыслил было бы любопытно поиграть на контрасте меж кубизмом и архитектурностью стиля Баленсиаги и древней тягой к динамике и плавности».

В собственной более удобной коллекции за ближайшее время Николя Гескьер показал много полностью многофункциональных и носибельных вещей. Взять, например, твидовые мини-юбки либо просторные квадратные пальто, которые так отлично оснащаются с штанами. Еще нельзя забывать про новейшую модель сумочки, которая полностью может стать трендом последующего сезона — выполненная в коже коробка от шапки.

«В сей раз он отдал больше женственности и меньше андрогинности» — увидела госпожа Шульман и была, непременно, права, хотя женственность осталась все-же гескьеровской и очень нетривиальной. Вспомним только недлинные платья из гипюра с элементами, которые так очевидно напоминают колющуюся проволоку, либо на последний случай — ветки терновника. Есть в этом что-то нежное и сильное сразу, наверняка, конкретно в этой противоречивости и кроется разгадка таланта Гескьера.