Если бы стилистические явления носили случайный характер и были вне всякой сферы компетенции, то они бы не замечались.

М. Риффатер

Если ты не согласен с эпохой,

охай.

Ю. Тынянов39

тилизация» в практике мо­делирования костюма явля­ется «италийским Янусом» стилеобразования. Этот термин упо­требляется в двух значениях.

Первое значение стилизации — на­меренная и явная имитация того или иного стиля, полное или частичное воспроизведение его стилевых черт (важнейших особенностей). Костюм, сознательно стилизованный под исто­рический или этнический (народный или светский костюм людей опреде­ленной национальности), создавался для театральных подмостков и маска­радов. Связано это было с введением почти в конце XVIII в. историзма в ев­ропейском театре, когда актерам по­надобились костюмы, соответствую­щие действию пьесы. До этого момен­та, например, в испанском театре «…Кориолан и Нерон были одеты, как Хуан Австрийский, римские и гречес­кие воины больше походили на испан­ских солдат, и нередки были случаи,

когда на сцене стреляли из мушкетов, хотя действие происходило задолго до изобретения пороха»40. В течение XX в. стилизованный костюм все бо­лее отдалялся от прототипа. Сцениче­ский костюм не ставил задачи воспро­извести все детали исторического оригинала. Современная стилизация для сцены предполагает «цитирова­ние» только общих черт, позволяющих узнавать эпоху и добавлять ему совре­менной зрелищности (рис. 67). Исто­рический и этнический костюмы стали привычными источниками новых идей модельеров XX в.

По словам Р. Бирбома «моды обра­зуют круг, и, двигаясь по этому кругу, мы, всякий раз оказываемся дальше от последней моды, чем от давно уста­ревшей». Периодичность обращения к истории — естественная потребность человеческой памяти. Примером по­добной «ретроспективы» служит кос­тюм конца XVIII — начала XIX вв., когда каждая модная европейская барышня желала походить на античную статую.

Эти закономерности «возрождения конкретных образцов» интересуют фи­лософов и историков до сих пор, начи­ная с Освальда Шпенглера и основате­лей «Анналов»41.

Были проведены многочисленные исследования, проанализировав кото­рые мы можем позволить себе описать последнее столетие как период посто­янно наслаивающихся реминисцен­ций. Воспоминания потомков хаотич­ны и могут соединять одновременно несколько удаленных друг от друга эпох. Поль Пуаре и Лев Бакст ввели
в моду восточный национальный кос­тюм с соответствующей пластикой и декором. Одновременно существо­вала тенденция к лаконичности форм и абстрактным рисункам, впоследст­вии удачно подхваченная Эльзой Скьяпарелли и Жаком Пату. Послед­ние предвоенные коллекции К. Ба­ленсиаги были обращены к светскому костюму XVIII в., вто время как в моде была функциональная Шанель и ог­ромное влияние оказывал «Баухауз». Мода конца столетия состояла из ка­лейдоскопа образов разных десяти­летий XX в.

Второе значение стилизации — со­вокупность художественных при­емов, с помощью которых на основе первоисточника создаются новые оригинальные произведения. Пер­воисточниками могут быть истори­ческий стиль, мотивы природы и т. д. Наиболее показательны в дан­ном случае примеры живописных работ Питера Брейгеля Старшего, «Мужицкого», Иеронимуса Босха, Франсиско Гойи, Александра Бенуа и Казимира Малевича. Они могут рассматриваться как «пособие» по стилизации и формированию само­бытной манеры автора.

Этот вариант стилизации заро­дился раньше, чем описанный выше, он проявился еще в искусстве Древ­него Египта, когда цветок лотоса и священные животные были на­столько мастерски стилизованы, что образовывали узнаваемую систему приемов художественного выраже­ния, считающуюся некоторыми уче­

ными первым сознательно созданным художественным стилем.

В произведениях Древнего Египта стилизация определяется не по узнава­нию используемых элементов первоис­точника, а по умению от него «отойти».

Позднее эти принципы стилизации были канонизированы иконописцами, а образующиеся на основе стилизации индивидуальные стили составили ос­нову узнавания искусства целых эпох.

В иконописи были выработаны са­мые сложные и рациональные формы стилизации. Из-за частого повторения и сложного процесса утверждения ка­ноны создания икон с трудом эволюци­онировали, законсервировав в себе первоначальный подход к культуре изображения святых (и их костюма). Живописно комментирует изменения канонов самый известный защитник старообрядчества: «… Посмотри-тко

на рожу ту, на брюхо то, никониян ока­янный, — толст ведь ты! Как в дверь не­бесную вместиться хощешь! Узка бо есть, и тесен и прискорбен путь, вво — дяй живот. Нужно бо есть царство не­бесное, и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святые ико­ны и виджь угодившия богу, како доб — рыя изуграфы подобие их описуют: ли­це, и руце, и нозе, и вся чювстватонча — ва и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, якоже вы сами: толсто­брюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стульцы. И у каждого святого, — спаси бог-су вас, — выправили вы у них мор — щины-те, у бедных: сами оне в животе
своем не догадались так сделать, как вы учинили!»42 (рис. 72). На основе ис­пользования и индивидуального про­чтения канонов созданы классифика­ции манер авторов. Для нас же инте­ресны принципы стилизации, которые не только прижились во всей последу­ющей культуре, но и, незначительно обогатившись, благополучно пережи­ли последнее столетие. Эти приемы используются в современном модели­ровании костюма.

Первый из приемов — объединение, обобщение черт первоисточника. Наи­более показательными примерами мо­гут служить геральдика и орнамент, со­зданные на основе природных форм. В моделировании одежды XX в. — кос­тюмы Вивьен Вествуд, Йоджи Ямамото и последние в XX в. коллекции, испол­ненные Домом YSL, а также фирмен­ные знаки.

Второй прием — утрирование харак­терных черт. Этот прием часто исполь­зуется в карикатурах, мультипликации, маскарадных костюмах.

Интересна сознательная стилизация объектов в моделировании одежды, по­этому упомянем ранние работы Тьерри Мюглера, Джона Гальяно для Дома Dior.

В Древней Руси иконописцы, созда­вая идеальные образы — «идолы», дела­ли работу, аналогичную сегодняшним имиджмейкерам, слагающим мифоло­гию звезд музыки и кино. Ролан Барт пишет о лице Греты Гарбо: «…оно похо­дит на набеленное лицо Чарли Чапли­на — лицо тотема с растительно-темны­ми глазами. Действительно, в стремле­нии полностью заменить лицо маской

(как, например, в античном театре) скрывается, вероятно, не столько мо­тив тайны (как в полумасках итальян­ского театра), сколько мотив лица-ар — хетипа»43. Этот прием стилизации от­носится к изменениям не только фор­мы, но и цветовой гаммы. Например, течение Baby-Doll скорее может счи­таться стилизацией, чем новым сти­лем. «Милитари» интересно для нас тем, что в повседневной одежде ис­пользует утрированные элементы кос­тюма, характерные для военной формы (рис. 75). Следовательно, стилизация в отличие от стиля скорее обозначает первоисточник, с которым она нераз­рывно связана, чем отрицает его. Для стиля же необходимо приобрете­ние собственных оригинальных черт, впоследствии составляющих норму этого стиля. Например, можно срав­нить стилизованные костюмы для сце­ны по эскизам Л. Бакста и Дома «Worth» для постановок «Шахерезады» с вос­точным костюмом — первоисточником. Оба автора пользовались идентичными приемами стилизации, но создали со­вершенно разные образы (рис. 76).

В моде 10-х годов особое внимание было уделено стилизованному костю­му, а не восточным этническим моти­вам, как часто пишут историки.

В период расцвета рекламного бизнеса в Европе — в конце 60-х го­дов художники ставили эксперимен­ты, в копии «нетленных образцов» (от ренессанса до пуантилизма) разных эпох внося признаки современной эпохи и создавая ремикс признанных шедевров.

Деформация или искажение естест­венной формы — наиболее характер­ный прием для стилизации в моде: в истории костюма мельничный жер­нов, вертюгаден и турнюр могут рас­сматриваться в контексте этого при­ема стилизации. Эти элементы костю­ма деформируют или искажают есте­ственные пропорции человеческого тела. Примером использования этого приема в моде могут служить костюмы из коллекции К. Диора, модели Рей Ка- вакубо и т. д.

В истории искусства подобными примерами могут быть рисунки О. Бердслея, авангардная живопись начала XX в., изображения фигур в на­стенных панно Густава Климта и т. д.

Большинство графиков поп-арта и орнаментального искусства XX в. сделали «деформацию» своим излюб­ленным стилизующим приемом, позво­ляющим показать исключительность художественной манеры автора (рис. 80). Они не ограничивались экс­периментами с формой, а изменяли цветовую гамму, пластику линий, орна­мент.