удя по первым известным ана­литическим текстам10, терми­ны «стиль» и «мода» сложились уже в XVIII в., но в отношении костюма стали широко использоваться только к середине XIX в., когда моделирова­ние одежды стало уделом художни — ков-профессионалов. До этого мо­мента не было потребности обращать внимание на терминологию. Но стоит учитывать, что как явление, как есте­ственное стремление человека к но­визне, мода существовала почти с первобытных времен.

Отражение стилей в костюме разных исторических эпох было неразрывно связано с особым вкусом эпохи11. В стиле отражались идея, законы и дух времени, а в моде детали (рис. 10).

После того как Людовик XIV узако­нил необходимость соответствия ко­стюма сезону, модные изменения стали более очевидными и интерес­ными. При французском дворе вто­рой половины XVII в. предписано бы­ло носить «…осенью легкое сукно, летом только тафту, а зимой ратин и другие тяжелые ткани»12.

Возобновление интереса к античной культуре переросло в переосмысление на новой исторической почве знаний

аличие систе­мы18 в каком — либо процессе определяется возмож­ностью построения

1 9

структуры взаимоот­ношений между эле­ментами этой систе­мы. Закономерности, по которым строится система в стилеобра- зовании, если не выяв­лялись аналитическим путем, то ощущались интуитивно. Чтобы оце­нить любой процесс или течение в культуре, специалисту необхо­димо произвести ряд логических действий:

о древнегреческом искусстве и, в част­ности, костюме. Работы Винкельмана и идеи Руссо только стимулировали запросы времени и формулировали принципы романтизма13. История как бы сделала виток, забыв о географиче­ском положении родины туник и хито­нов. Хотя искусство Геркуланума было ярким и интересным, переход от про­тиворечий барокко к идеалам антично­сти показался всем неожиданным. Бы­стро и повсеместно распространявша­яся мода привлекла внимание теоре­тиков искусства, заговоривших об общеевропейском развитии культуры и едином стиле эпохи.

«Быть модными» позволяли себе только состоятельные люди, принад­лежащие к светскому обществу, «оли­цетворявшие» развитие стиля и моды, имевшие возможность обновлять, а следовательно, изменять костюм. «При старом порядке число и рыночная стоимость предметов роскоши, окру­жающих придворного, были прямо пропорциональны престижу и значи­тельности его звания» (речь идет о 20-х-50-х годах XIX в.)14. Журнал «Антракт» 10 января 1839 г. оценил ежегодный бюджет денди в 94500 франков, 1500 из которых уходило на перчатки, 5 тыс. на фраки, рединготы, накидки, костюмы для верховой езды и охоты, столько же на обувь, 800 — на духи и т. д.15. Быт* денди — значит сле­довать не столько моде, сколько опре­деленному стилю жизни.

Сегодня мода — это процесс поиска и отбора, протекающий под влиянием людей, создающих и воспринимающих

понять структуру уже известных стилей;

сопоставить анали­зируемое явление; определить отличия; найти общие и част­ные закономерности функционирования сти­левой системы.

Результат этих дей­ствий всегда будет иметь неоднозначный характер и нечеткое значение. Мы можем их определить или про­верить с помощью ма­тематических методов нечеткой логики.

Действуя по описан­ному выше сценарию, определим структуру, в которой необходимо «найти эфемерное те­ло» — взаимосвязь всех элементов, т. е. рас­познать стиль среди всего многообразия модных течений XX в. «Древнейший стиль был построен на сис-
ее. Стиль же — это среда, связанная не­посредственно с культурой общества и отражением в человеческой деятель­ности отношения к своей эпохе.

В первые десятилетия XX столетия стало понятно, что одной областью знаний столь многозначный термин как «стиль» не ограничить и лидерство в изучении вопросов стилеобразова — ния в течение века попеременно пере­ходило от искусствоведения и фило­софии к культурологии, теории дизай­на и лингвостилистике. И, наконец, ис­торики костюма обратились не только к подробному исследованию деталей гардероба и придворного этикета, но и к изучению закономерностей по­явления моды. В конце 40-х годов XX в. университет в Беркли (США) на­чал проводить исследования, пытаясь систематизировать весь имеющийся к середине века «арсенал» моды16. Обобщенное определение моды в те годы звучало как «непродолжительное господство вкусов во внешнем выра­жении определенной социальной группы». Общество само изменило от­ношение к моде. Личностные черты заказчика опять превратились в соби­рательный образ, но теперь уже не идеального, а модного эталона. Боль­шой популярностью стала пользовать­ся профессия манекенщицы. Автор модели, а не заказчик стал главной персоной в процессе создания костю­ма. Дистанция между модельером и обладателем костюма начала изме­ряться тиражом произведенных моде­лей. Мода приобрела такое свойство, как «массовость»; понятие «европей — теме, состоящей из правил, заимствован­ных у природы, но впоследствии отда­лившихся от нее и по­лучивших идеальный характер»20. Законами стиля для мастеров служили пропорции фигуры, ритм форм и цветовых пятен, а так­же сложившаяся сим­волика, характерная для каждой националь­ной и социальной куль­туры. По изображае­мому на живописном полотне костюму мы сможем узнать о его владельце больше, чем по самому портрету и воспоминаниям со­временников. Именно после основания фило­софом А. Г. Баумгарте — ном науки эстетики, со­здавая в 1756 г. основы научного искусство­знания, И. И. Винкель — ман определил стили по сменяемости эсте­тических образов и уде­лил большое внимание описанию «одетых фи­гур», воссоздавая по ним идеалы красоты Древней Греции и опи­сывая соответствую­щие им свойства сти­лей: «Главным свойст­вом, которым этот (изящный) стиль отли­чается от высокого, яв — 21

ляется грация… » .

В отличие от античной средневековая культу­ра была основана на

внешнем отражении но идеалов красоты, а зна­ков. которые постоянно фобовалось «декоди­ровать» современным историкам. Чтобы по­нять жесты человека и определить его ста­тус, необходимо было изучить не только на­циональные традиции предпочтений в костю­ме. по и значения куль­турных и социальных символов. У каждой эпохи были свои пред­ставления о законах, по которым должна строиться стилевая си­стема.

ский костюм», окончательно принятое в 1900 г., вышло за рамки Европы, ас­симилируясь на американской и ази­атской земле в значении «модный кос­тюм». Россия стала, пожалуй, первой страной, воспринявшей еще в XVIII в. европейский костюм как интернацио­нальный. Согласно указу Петра I в 1701 г. в обязательное употребле­ние был введен костюм «европейско­го образца» — «верхняя одежда сак­сонская и французская, а камзолы, штаны и обувь только немецкие»17.

Желание специалистов прийти к еди­номыслию в своей сфере обычно сви­детельствует о созревании новой са­мостоятельной области знаний. Ей стала теория проектирования костю­ма, в рамках которой рассматривался вопрос об особенностях сшлсобразо — вания в костюме.

Наиболее серьезным событием для теории стилеобразования в костюме стал Первый интернациональный кон­гресс по истории костюма (1952 г., Ве­неция). Он впервые собрал ведущих не только музейных ра­ботников, историков и археологов,

теоретиков в об-