Восток, понимаете ли, дело тонкое. Узкая поэзия, тонкие чувства, тонкие прозрачные ткани… И осознать, а тем паче, принять восточную культуру западному человеку время от времени довольно трудно. Существует всё-таки эта несчастная пропасть меж Востоком и Западом. Но не всегда и не всюду. Мир моды не в счёт. Он не знает границ и способен принять всякую культуру. И одним из самых ярчайших, в прямом и переносном смысле, доказательств этого является творчество ливанского дизайнера Elie Saab.

Знает, знает этот восточный человек толк в женской моде. Умеет воплотить в жизнь самые сказочные и необычные фантазии. Умеет обворожить западных голливудских див так, как не удаётся фактически никому.

И новенькая коллекция ready-to-wear весна-лето 2014 от колдуна и волшебника Elie Saab тоже способна покорить всех. Ведь вся она припоминает главное чудо жизни — саму жизнь. А еще — небольшой её отрезок — один денек.

Как 1-ые признаки зарождающегося рассвета, возникают на сцене красивые феи в белоснежных парящих одеждах. Они парят, как будто волшебные птицы. Наряды переливаются и влекут собственной лёгкостью и полупрозрачностью. Открытые и не открывающие ничего излишнего сразу.

А за белоснежным рассветом приходит нежно-желтый восход. Платьица и сарафаны, макси и миди, с разрезами и запахами, матовые и переливающиеся всеми цветами первых солнечных лучей. И вот солнце уже в зените. Оно настольно горячее, что кажется способно расплавить своим оранжевым пламенем. И вновь на подие неописуемо женственные произведения искусства. Вновь красивые наряды, способные взволновать всех и каждого собственной красотой и изяществом.

Но что это? Неуж-то палящее солнце пустыни осветило оазис? Колоритная изумрудная зелень вечерних платьев и платьев для коктейля делает дам красивыми нимфами. Они легки и воздушны, подобно неземным созданиям, и потому ещё более очаровательны. Очаровательны, как восточная ночь. Неожиданная, мерцающая, синяя либо даже фиолетовая. Легким ветерком развевающая прозрачные складки юбок и платьев.

А в конце показа — ещё один денек. Но уже еще более быстрый, как сама жизнь.