Мода 70-х полностью растворила легкомысленный цветастый образ 50-х, заявив о себе цитатой из мартовской номера Vogue за 1971 год: «Будь собой, и ты сможешь прожить 9 жизней в течение одной». Эталоном нового стиля стал Артур Новуа, вдохновлённый кричащей расцветкой машины «скорой помощи». Он возродил канувшее в небытие ретро, сочетая его с «кислотными» цветами. Элементы этнической культуры (африканской, латиноамериканской и азиатской) первыми взяли на вооружение хиппи, создав собственную бунтарскую моду, отрицавшую все существовавшие ранее буржуазные ценности и стили. Обувь также претерпела серьёзные перемены: за основу были взяты платформы, клинья и тупые заквадраченные носы. По майскому номеру Vogue за 1971 год можно судить о преобладании трёх главных видов рисунка обувных материалов. Первый – в виде ярких лоскутков, второй – клеток, третий – переливающихся на парусине звёздочек. Не привыкшие к таким материалам женщины удивлялись: «Что может красивая модель делать в столь китчевом материале? Что это: мода или дурной вкус?! А может быть, коктейль из того и другого – мода на дурной вкус?!». Однако молодёжь с радостью приняла непривычную обувь, в которой могла не только красоваться, но и самовыражаться [2].

Журнал Vogue 1974 года советовал внимательно присмотреться к элегантному стилю: «Зелёные туфли из змеиной кожи с новым узким носком и высоким каблуком сделают из вас королеву. Сегодня можно быть модной и красивой без какого-либо намёка на платформу». Но стиль 70-х годов запомнился именно платформами.

В Лондоне их апологетами стали Барбара Халаники, владелица ультрамодного магазина Biba, и трендовый дизайнер Терри де Хавилланд. Последний получил известность благодаря своим сверкающим кожаным туфлям с металлическим эффектом. Его девиз «Да здравствуют плохие сапожники!» выражал презрение к общепринятым стандартам и традициям сапожного ремесла.

Рок-звёзды, такие, как Дэвид Боуи и Гари Глиттер, легко разгуливали по сцене на серебряных платформах высотой 6-7 дюймов (15,0-17,5 см). И такие же ботинки захотели иметь буквально все. Итальянские обувные фирмы, изучив ситуацию на рынке, быстро перестроили производство, и скоро магазины были завалены новомодными ботинками с платформами любой высоты, эскизы которых были только что срисованы с обуви звёзд шоу-бизнеса во время их концертных выступлений.

Не менее важен был и цвет обуви. Дизайнеры раскрашивали ботинки психоделическими узорами в самые сумасбродные цвета, а главными темами аппликаций стали цветы и фрукты. Также в почёте были заплатки, тёртая джинса и эффект размытости. Модными тканями являлись джутовая, мешочная и декоративная, а также шёлк, лён, грубая парусина и любые материалы с эффектом мокрой поверхности.

Нефтяной кризис середины 70-х годов привёл многие страны к экономической депрессии. Людям приходилось чаще задумываться о хлебе насущном, нежели о «полуметровых» платформах. Главенствующие позиции занял бизнес-стиль. Женщины, словно вдруг вспомнив, что помимо рок-концертов в их жизни есть работа, стали носить офисные лодочки, сапоги и ботинки на плоской подошве. Для вечера они предпочитали те же туфли, только более декорированные, мюли и сандалии. Мужчины в своих предпочтениях склонялись к мотоциклистским и армейским ботинкам.

Однако бунтующие неформалы всё так же продолжали выражать буйную фантазию и эмоции через свой внешний облик. Мода разделилась на тренды для разных социальных групп. К 1977 году возникло молодёжное движение панков, главным кредом которых были слова: «отрицать – раздражать – протестовать». Рваные джинсы и футболка с нецензурными надписями и агрессивными лозунгами стали униформой целого поколения. В этот период расширился диапазон женской обуви: от сапог на высоких шпильках до помятых и стоптанных башмаков. Вдохновлённая панковскими образами королева эпатажа Вивьен Вествуд придумывает свои знаменитые сапоги с лямками, ремнями и пряжками. Тем временем начинается выпуск легендарных милитари-ботинок Dr. Martens. Скинхеды сразу объявляют мартенсы своей униформой, панки, в свою очередь, чтобы как-то отличиться от бритоголовых фанатиков, раскрашивают блестящие чёрные ботинки в грязно-коричневый цвет.

Пока на улицах велась отчаянная борьба за рваный сэконд-хенд и мартенсы, представители «белых воротничков» жеманно рассуждали о модных показах и дизайнерских коллекциях на подиумах светского Парижа.

Появились и приверженцы новомодного здорового образа жизни. Они отвергали наркотики и сексуальную распущенность хиппи и панков так же, как и снобизм высшего света. Спортивный casual – вот что стало их прерогативой. Обувщики учли эти пожелания и стали выпускать комфортно-повседневные практичные ботинки и кроссовки [9].

Всё дозволено – вот лозунг 70-х! Благодаря расцвету культуры хиппи мода омолодилась лет этак на 20. Десятилетие отмечено сиянием неоновых огней дискотек, появлением стиля «новый гламур», полной сексуальной вседозволенностью и наркотической зависимостью, требовавшей всё более сильных впечатлений. Этнографический стиль, зародившийся ещё в поздние 60-е годы, переживал эпоху полного расцвета: психоделические рисунки расположились на сапогах и сандалиях, цветочные мотивы в виде вышивок, аппликаций и даже муляжей украшали собой весь гардероб. Особое распространение получили высокие, под колено, сапоги, выполненные в технике пэчворк, и сабо в любых вариациях – от грубых деревянных клогов с кожаным верхом, подбитым обойными гвоздиками, до изысканных вечерних пантофлей. Трендовые лондонские бутики типа Бибы делают колоссальные деньги на продажах входящих в моду платформ, высота которых к концу десятилетия достигает 15-18 см – худенькие девушки-подростки уподобляются колоссу на глиняных ногах, даже манекенщицы не могут «взять планку». На этой моде сделали себе имена такие дизайнеры, как Терри де Хавиллэнд и Ян Янсен. И, несмотря на то, что нефтяной кризис середины 70-х годов снизил накал страсти к потреблению и в моду вошли более сдержанные образы работающей девушки и делового мужчины в одинаковых брючных костюмах стиля унисекс, множество дизайнерских имён было открыто именно в этот период. Андреа Пфистер, Роббер Клержери, Маноло Бланик – обувные короли, диктующие сегодня свои правила в бизнесе моды, впервые заявили о себе в эпоху молодёжного бума. Но кризис всё же призвал к порядку разошедшихся модельеров – покупатели не желали иметь «вещь на час». Конец декады ознаменовался появлением классических лодочек на среднем каблуке и возрождением полузабытой конструкции высоких ботинок. В Лондоне Вивьен Вествуд открывает свой первый бутик для панкующей молодёжи, желающей получить сексуально-устрашающую обувь. Стиль являет собой смесь специфических нарядов из интим-магазинов и байкерских грубых аксессуаров с цепями и шипами. Всё больше поклонников завоёвывают ботинки доктора Мартенса с металлическими подносками. В то же время официальная мода отворачивается от улицы, не желая идти на поводу у молодёжи [10].